-Это моя зарплата. - Ольга положила деньги на стол. Игорь, быстро пересчитал купюры: -Почему так мало?

Ольга не заметила, как пролетел месяц.

Работа, новые знакомства, новые впечатления…

Она словно просыпалась от спячки, заново ощущая, как это хорошо – быть не одной, называть ещё кого-то по имени, кроме мужа, слушать житейские истории, ходить компанией в столовую на обед, словом, жить полной жизнью.

Она всё больше осознавала, почему муж так стремился запереть её в четырёх стенах.

К Ольге снова начал возвращаться «вкус к жизни», такой, каким она его запомнила ещё во времена своего девичества. Совместные посиделки в столовой, разговоры с Зоей во время работы, и потом – с её сменщицей Полиной, с которой она вскоре познакомилась и быстро подружилась.

Она была очень благодарна Ларисе, звонила ей. Та снова пригласила её к себе на «чашечку вина». И Ольга решила, что непременно пойдет, теперь её не сильно волновало то, что Игорь узнает о её визитах к «порочной» (как он полагал) женщине.

График работы был очень удобный. Три дня работы по 12 часов и три дня выходных. Благодаря этому она всё успевала – квартира сверкала, еда была приготовлена, рубашки наглажены.

С продуктами в магазинах было туговато, и стояние в очередях выматывало, но она делала покупки в собственные выходные, когда могла пройти по магазинам в дневные часы, пока основная масса людей на работе. Да и Игорь частенько притаскивал домой большие сумки, набитые едой – мясо, консервы, тушенка, фрукты, конфеты, печенье. Ольга по-прежнему не задавала вопросов, подозревая, что у мужа точно есть «хороший знакомый» на какой-то продуктовой базе или магазинном складе. Или на рынке. Игорь всегда умел «устраиваться».

Однако она стала замечать, что отношение мужа к ней меняется день ото дня, и далеко не в лучшую сторону. Как она ни старалась – становилось только хуже.

Ольга чувствовала это, но никак не могла взять в толк, что же она делает неправильно?

В тот день, когда Ольга получила зарплату, Игорь снова устроил ей безобразную сцену.

Она вернулась тогда домой в очень хорошем настроении, все-таки первая зарплата! А как водится, первую зарплату, полученную на новом рабочем месте просто необходимо прогулять!

Тогда и на работе сложится все удачно. Ольга в приметы не особо верила, но именно эта была такая приятная…

Она уже предвкушала, как поговорит с мужем, и они купят на эти деньги что-нибудь хорошее. Может быть, новую "Вегу"*? Комбинированный аппарат, в нём есть и кассетный магнитофон, и радиола. Это была её мечта.

Конечно, одной её зарплаты не хватит, очень уж дорогая покупка. «Вега» стоила очень дорого. Она давно хотела уговорить Игоря на это приобретение. Виниловые пластинки были её маленькой тайной страстью. Она часто заходила в магазин «Мелодия», и проводила много времени, с удовольствием рассматривая рисунки на плотных картонных обложках для больших и маленьких черных дисков.

Иногда её музыкальная натура не выдерживала мучений, и она покупала пластинку, слушая экземпляры собранной уже небольшой коллекции у знакомых, входивших в число счастливых обладателей радиолы. Любимыми пластинками были две: песни Высоцкого и опера «Юнона и Авось».

Она вспомнила знакомые слова, и где-то внутри зазвучала печальная мелодия:

«Ты меня на рассвете разбудишь,

Проводить необутая выйдешь

Ты меня никогда не забудешь

Ты меня никогда не увидишь

Заслонивши тебя от простуды

Я подумаю Боже Всевышний

Я тебя никогда не забуду

Я тебя никогда не увижу».**

У них был катушечный магнитофон. Но Игорь не разрешал жене им пользоваться. Если честно - вникать не очень хотелось. Если она испортит случайно пленку, Игорь будет вспоминать ей это до конца её дней.

Вот радиола – совсем другое дело! И потом, муж сам намекал на возможную покупку «Веги». Ведь кассетный магнитофон взамен старого он всё равно собирался покупать, она помнила такой разговор. Так почему бы не сейчас, если так удачно сложились обстоятельства?

Ольга помнила наставления Ларисы. Делать тайну из того, что часть денег она будет откладывать – она не собиралась. Но сделала так, как советовала Лара. Отсчитав несколько купюр суммой в 40 рублей, она оставила их на работе, с последующим намерением отнести деньги в сберкассу, чтобы открыть счет на своё имя.

Дома она выложила оставшуюся небольшую стопку на стол перед мужем:

- Вот. Это моя зарплата. От аванса я отказалась, написала в бухгалтерии заявление. Решила, что лучше получать сразу всю сумму в день зарплаты, ведь в авансе нет необходимости.

Игорь, мрачно на неё посмотрев, быстро пересчитал купюры.

- Ну и почему так мало? Ты будешь уверять меня теперь, что получаешь меньше сотни? У тебя 12-часовая смена. Сменщикам платят больше. Где остальное?

Ольга поняла, что разговор будет тяжелый. Попыталась собрать в единую цепочку мысли, испуганно разбегающиеся в разные стороны.

- Об этом я и хотела с тобой поговорить.

Она присела на диван, чтобы не выглядеть перед мужем оправдывающейся школьницей.

- Я буду откладывать 40 рублей с каждой своей зарплаты.

Игорь покраснел от возмущения, но пока молчал.

- Ты сам сказал, что работать – это моё решение. Это правда. Но ты отказался при этом выделять мне деньги на карманные расходы. А у меня они есть, как и у любой другой женщины. Ты работаешь, полностью обеспечиваешь нашу семью, и я это понимаю, уважаю и благодарна тебе. Я согласна с тем, чтобы именно ты контролировал семейные финансы.

Она помолчала, собираясь с духом, и озвучила своё главное требование:

- Но я считаю несправедливым положение, когда работаем мы оба, а карманные деньги есть только у тебя.

После этих слов Игорь насупился ещё больше.

Ольга внутренне уже тряслась, но собралась с силами и продолжила, стараясь говорить так, чтобы голос не звучал виновато и не дрожал:

- Игорь, это моя первая зарплата на новом месте, я хотела бы купить проигрыватель. Помнишь, ты сам говорил об этом? Как ты смотришь на то, чтобы два-три месяца мы откладывали мою зарплату на «Вегу»?

И тут Игоря, как говорится, «прорвало».

- Проигрыватель, говоришь? – Почти прошипел он. – А проигрыватель, дорогая, ты будешь покупать себе сама на свои карманные деньги. Так же как одежду, помаду, и все свои «дамские» штучки. Кстати, подарков теперь тоже не жди. Ты же самостоятельная у нас? Вот и будешь одаривать себя сама.

Ольга внутренне была готова к такому повороту, но всё ещё на что-то надеялась. Она побледнела.

- Игорь, послушай…

- Нет, это ты меня послушай! – заорал он, швырнув в угол дивана журнал. – Я хотел, как лучше. Я предлагал тебе полное обеспечение? Предлагал. Я просил тебя заниматься только домом? Тебе работать не нужно было – живи на всем готовом! Но нет. Ты же современная. У вас же, баб, нынче эмансипация!

Мужчина уже некрасиво кричал, брызгая слюной.

- Тоже хочешь эмансипацию? Отлично! Только не говори потом, что я тебя не предупреждал, самостоятельная ты моя. Теперь даже зубную щетку будешь себе на свои деньги покупать. Не говоря уже о лифчиках.

- А это, - и он забрал со стола купюры, - пойдет в счет оплаты жилья и продуктов. Хотя этого и на пару недель хватит только с натяжкой. А ты уже привыкла вкусно есть, да, дорогая? И мягко спать?

Игорь угрожающе навис над женой с высоты своего роста.

- Нет, спать-то как раз я с тобой буду. Иначе, зачем ты мне здесь вообще нужна…

Ольге стало противно. Начало подташнивать. Но муж не унимался:

- А вот про остальное – забудь. Ты хотела самостоятельности – ты её получишь. И учти - твои домашние обязанности никто не отменяет. Пока ты моя жена. Так что: пошла на кухню готовить ужин. И ужинать я сегодня буду один. Поняла?!

- Вполне.

Ольге стоило огромных усилий не начать рыдать. Руки тряслись. Голова соображала плохо, но последнее слово она выговорила аккуратно и спокойно.

Вот тебе и проигрыватель… И первая зарплата… «Прогуляла», так сказать…

На кухне Ольга, конечно, заплакала. Нервы не выдержали. Но в этот раз это были другие слёзы. Они уже не были слезами обиженной девочки.

Это были горькие слёзы обманутой в своих надеждах, разочарованной женщины, осознавшей, с каким человеком она сама себя связала.

Уходить? Куда? Из наличности только 40 рублей. Личных вещей много, их надо перевезти, значит тоже нужно заплатить. А главное – куда их везти? Она официально замужем, прописана в квартире мужа. Никакого общежития от предприятия ей не светит.

Искать жилье? Сейчас на него нет денег. Получался замкнутый круг.

Ольга стиснула зубы, вытерла слёзы и накрыла стол на одну персону.

Утром она сделала последнюю попытку вырваться. Снова позвонила родителям. На этот раз трубку взял отец, чему она была рада, ведь позицию матери женщина уже знала.

- Папа, здравствуй…

Вкратце она обрисовала вчерашний денежный конфликт. Но отец тоже не понял её претензий:

- Дочь, а что ты хочешь от нас с матерью? Ты вышла замуж сознательно, видно было, что ты любишь этого человека. И до свадьбы, и на самой свадьбе ты на всё закрывала глаза, а теперь выдвигаешь к мужу кучу требований?

- Папа, выходит, что не давать мне денег совсем, ни копейки, при условии, что я тоже работаю – это нормально? Так, по-твоему? Ты тоже считаешь это справедливым?

Ольга не верила своим ушам. Ей казалось, что уж отец-то поддержит её хотя бы на словах. Но дальнейший разговор только разочаровал:

- Дочь, ты взрослый человек. Мы с матерью в ваш конфликт вмешиваться не будем. И если ты хочешь знать моё мнение – то да, ты делаешь из мухи слона. Не каждой женщине так везет, когда муж сам намерен её полностью обеспечивать. А главное – в состоянии это сделать. Тебе повезло, а ты нос воротишь. О правах каких-то разговариваешь. Очнись уже.

Услышав это, Ольга просто положила трубку.

Искать поддержки у родителей было бесполезной тратой времени.

Почему-то ей подумалось, что Игорь это знал. Предусмотрел, как и всё в своей жизни. Недаром он так понравился её отцу и матери. Он всегда хорошо сходился с людьми, ему быстро начинали доверять. Нет, Игорь точно рассчитывал, что в случае их ссор они будут на стороне зятя, не дочери!

Вечер следующего дня она снова просидела на кухне, поскольку Игорь вёл себя отвратительно. Он помыкал ею, словно барин кухаркой. Накричал из-за отсутствующей на столе солонки и демонстративно отвернулся, делая вид, что не слышит её, когда она осмелилась спросить – не стыдно ли ему?

Но оказалось, что унижения только начинались.

Есть муж за одним столом с ней не стал, а вот в спальню потащил. Хотя Ольга постелила себе на диване.

- Ты ничего, дорогая, не перепутала? – зловеще проговорил он и попробовал схватить её за талию.

- Я не хочу! – Крикнула Ольга в ужасе и ,вырвавшись, забилась за диван в дальнем углу комнаты.

- А я разве интересовался твоим мнением? – Хохотнул Игорь и двинулся в её сторону.

Ольга почувствовала запах алкоголя. Значит, за ужином муж успел крепко приложиться к бутылке. У неё началась паника.

- Я ведь предупреждал, что спать я с тобой буду. – Игорь нервно ухмыльнулся. – Это даже интереснее, милая моя. Гораздо интереснее…

- Если ты ко мне сейчас прикоснёшься, я завтра же пойду к твоему директору! И в милицию пойду!

Ольга говорила это наобум, просто чтобы что-то сказать. Однако её слова быстро отрезвили мужчину.

- Ладно. – Зло проговорил он. – Посмотрим, как ты дальше запоешь. Природу-то не обманешь.

И он захохотал.

- Ты же у меня горячая штучка! Так что я подожду. Пока сама созреешь… – Он снова ухмыльнулся. – Я ведь красивый мужик, верно? И уж точно знаю, как бабу ублажить. Любую, кстати.

Ночь Ольга провела, вздрагивая от каждого шороха. Она почти не спала, несмотря на громкий храп, доносившийся из спальни.

Утром, как ни странно, Игорь извинился. Сказал, что перебрал с алкоголем от досады, и даже примирительно объявил, что жена в чем-то права.

И женщина снова сочла это хорошим знаком. Дни потекли мирно. Разлад, казалось, отступил.

Игорь вёл себя спокойно, истерик больше не устраивал, по вечерам не пил. Однажды пришел домой с цветами, изменив собственным словам. Потом купил ей новые сапоги. Всё было настолько безмятежно и по-старому, что у Ольги снова забрезжила надежда, что всё наладится.

Муж вновь стал так заботлив и ласков, что она вернулась в супружескую спальню. Ольга опять запуталась, опять не понимала, что происходит. Игорь вёл себя так, словно раскачивал лодку - то в одну, то в другую сторону. У неё оставался один выход: держать равновесие.

Тем временем наступила весна.

Начались длительные оттепели, март выдался сырым, солнечных дней было мало. Влага висела в воздухе, и по утрам не хотелось выбираться из-под одеяла, увидев за окном всё тот же пасмурный сумрак.

Но Ольга с радостью шла на работу.

За полтора месяца она совсем освоилась на АТС, сдружилась с телефонистками. Сменщица Зои, Полина, понравилась ей сразу.

Она оказалась вдумчивой, рассудительной, очень моложавой женщиной лет сорока. Она носила стрижку «сэссон» (как у французской певицы Мирей Матье), которая очень ей шла. Полина и сама чем-то походила на Матье – правильные черты лица, ровные дуги темных аккуратных бровей, красивая улыбка, хорошая фигура.

У неё не было детей, и это была самая большая трагедия в её жизни.

Когда Ольга обмолвилась в разговоре, что пьёт таблетки, Полина посмотрела на неё, как на ненормальную. Она так и сказала:

- Ты сошла с ума? Здоровая женщина? Вот почему так… Ты можешь рожать, но не хочешь. А я хочу. Только не могу.

Больше на эту болезненную для женщины тему они не разговаривали. Но зато об остальном готовы были болтать с утра до вечера, если не были заняты работой, а такие перерывы случались, когда у Ольги не было телеграмм, а Полина быстро разбиралась со своими многочисленными проводами, телефонами и щелкающими шкафами.

Так что на работу Ольга шла с радостью. Чего нельзя было сказать об Игоре.

Он с трудом заставлял себя подниматься по утрам, стал бесконечно ворчливым, снова придирался к мелочам, а поведение всё больше обрастало барскими замашками, постепенно возвращаясь в прежнее русло.

Вот и теперь, возвращаясь с работы, Ольга не знала, каких сюрпризов ожидать.

Был вечер субботнего дня, второй день её смены. Завтра снова на работу. Это хорошо – в выходные дни на АТС она часто находилась одна, телефонисты по выходным были не слишком востребованы, и после обеда начальство в виде Вадима Петровича милостиво отпускало Зою или Полину по домам. С Ритой, понятное дело, Ольга теперь вовсе не сталкивалась, после того, как обе перешли на сменный график.

Вадим Петрович на деле оказался человеком мягким и добродушным. Он любил «поиграть в начальника», как метко называла это его занятие Зоя, и иногда устраивал подчиненным «разбор полетов». В такие дни они «ходили строем» и старались поменьше попадаться Петровичу на глаза, хотя это и было проблематично, учитывая небольшие размеры помещений. В остальном начальник особо ничем не отличался от обычного электромеханика: бегал по вызовам и тоже бесконечно ремонтировал сломанные телефонные аппараты. Работал начальник по обычному графику, по выходным на АТС его не было.

Подходя к дому, Ольга посмотрела на окна квартиры – они светились. Значит, Игорь дома.

С недавнего времени у него вошло в привычку куда-то молча уходить по выходным, не предупредив её и не озвучив срок возвращения. Игорь просто собирался и уходил.

Словно в ответ, Ольга стала много думать об их отношениях, снова и снова понимая, что вела себя глупо, кинувшись в этот брак, словно в омут – с головой.

На этот раз Игорь весь день намеревался провести дома, так он ей сказал утром. Муж снова был недоволен тем, что в выходные вынужден сам себя обслуживать. Но с этим Ольга ничего не могла поделать, так уж выпал на эту неделю «плавающий» график.

Повернув в дверях ключ, она с удивлением обнаружила пятна грязи на полу и грязные ботинки Игоря, демонстративно оставленные у двери в ванную комнату. Встречать жену он не вышел.

Ольга разулась, повесила пальто. Вздохнув, принялась мыть ботинки. Уже теперь, в самом начале весны, снег местами сошел. Но большие проталины встречались редко, надо было постараться так сильно вывозить в грязи обувь.

Из комнаты доносился звук включенного телевизора.

Ольга вымыла раковину и протерла пол в коридоре, добавив в воду хлорки. Совсем немного, чтобы не было слишком резкого запаха. Хозяйственное мыло тоже годилось, но от него сильно сохла кожа рук.

Ольга прошла на кухню. Остановилась на пороге.

Стол был заставлен немытой посудой и усыпан мусором и крошками. На полу некрасивым липким пятном растеклось пролитое варенье, открытая банка с которым стояла тут же, на краю стола.

На плите – сковорода с пригоревшей едой. Кастрюля стояла на столешнице. Половник плавал в супе, который она готовила вчера.

Ольга приподняла крышку. Еда была явно испорчена. Значит, кастрюля простояла тут с самого утра. Она провела на кухне полтора часа за готовкой, и суп получился очень вкусным. Теперь её труды отправятся прямиком в…

Женщина раздосадовано бросила крышку на кастрюлю, та громко звякнула.

Подобное отношение к себе она ощущала всё чаще.

Игорь явно злился. И теперь, похоже, творил всё это безобразие ей назло.

Разве он не знал, что нельзя оставлять суп, не убрав его в холодильник? Конечно, знал. Не мог вытереть со стола крошки? Это Игорь-то? Педант, аккуратный до безобразия? Ольга в такое просто не верила.

Оставался только один вариант – мужчина действовал намеренно, и в воздухе снова засверкали зарницы приближающего скандала.

В этот момент в кухне появился Игорь. Понятное дело, с претензией:

- А чем это мы тут гремим? Тише нельзя? Я фильм смотрю, между прочим.

Ольга не выдержала:

- Что-то я не услышала слова «здравствуй». Или хотя бы «привет». Игорь, почему ты не убрал в холодильник суп? Ты же разогрел себе еду, что мешало донести кастрюлю до холодильника?

- А что такого? – Игорь лениво посмотрел на жену. – Ну, забыл. Подумаешь.

- Подумаешь? Всего лишь подумаешь? Ты даже извиниться не хочешь? – Ольга почувствовала поднимающееся негодование. И этого человека она без памяти любила всего полгода назад?!

- Тебе всё равно, что я вчера уставшая после 12-тичасового рабочего дня провела на кухне полтора часа? А теперь ты вот так просто угробил мои старания? Мало того, мы остались без ужина. Я хотела отдохнуть, а теперь придется снова вставать к плите!

- А что это ты так разнервничалась? За что я должен извиняться? – Глаза Игоря зло заблестели. – Ты сама этого хотела, помнишь? Никто тебя на эту треклятую работу не гнал, сама понеслась, роняя тапки. А теперь я у тебя виноват? Я предупреждал, что домашние дела – это твоя обязанность. Вот и занимайся ими. В свободное от работы время. А меня не доставай!

И он вышел из кухни, хлопнув дверью.

Ольга бессильно опустилась на стул.

В сознании всё ярче вырисовывалось страшное для неё слово - «развод»…